ЮРИЙ РЯЗАНОВ. «СКАЗАНИЕ О ПЕТРЕ И ФЕВРОНИИ»
В далёком прошлом, в граде Муром
Лихие были времена,
Князь Павел был тогда на троне,
А Анною звалась жена.
Они бы жили – не тужили,
Но вот беда, но вот вопрос,
Похоже Змей, большой и страшный,
К ним в отношенья кажет нос!
Давайте будем по порядку,
Чтоб не напутать впопыхах.
Князь Павел, делая зарядку,
Заметил Змея в хоромах.
Князь Павел был не робок сердцем,
Да и в бою бывал не раз,
И он стремглав помчал за Змеем,
Что дальше – расскажу сейчас.
Как только Змея он настигнул,
Занёс оружие над ним,
Змей просто Павла перепрыгнул,
А сам – остался невредим!
Что делать, как изгнать злодея?
Зовёт жену он на совет.
И вновь увидел чародея,
Как Павел – князем он одет.
А Анна, хоть и плачет очень,
Но приглашает на обед,
От Змея нет супругам мочи,
Ему бы выломать хребет!
Но как? Скажу вам, что не нашей
Он вовсе крови, не земной!
Сегодня Змей, а завтра краше
Любого принца под луной.
И Павел горе понимая,
Жене своей даёт наказ:
– Ты можешь, Змею наливая,
Вино, конечно, а не квас,
Спросить, как будто ненароком,
Как будто больше про похмелье,
Не склонен ль он к каким порокам,
Где смерть его – в мече иль в зелье?
Княгиня Анна осмелела,
В то время было не до ласок,
И сразу принялась за дело,
Без лишних слов и без подсказок!
Как вечер, в сумерки играя,
По хатам собирав народ,
Трубит отбой, тут из сарая,
Похоже, там был чёрный ход,
Вылазит Змей, ну что за нечисть!
На нем пахать, а он – заметив
Княгиню Анну – хвать за плечи,
Ведь злой как бес он и кокетлив!
– Вина плесни, моя подружка,
На свете нет меня сильней,
Но знаешь, мне вчера кукушка
Накуковала восемь дней.
Такого не было в помине!
Меня сразить никто не в силе,
Хотя есть средство… – Да, мой милый?
– Я вижу меч, блестит как иней
В руках честного удальца,
Постой-ка, меч лежит в могиле,
Не помню витязя лица,
Таких не сыщешь и в помине!
– А как зовут богатыря?
– Тот, кто в могиле – вроде Агрик,
А кто с мечом, да на меня…
Я не пойму, почти что мальчик,
Да ты смотри, ведь меч из сказок,
А нет ли здесь у вас Петра?
– Вот, съешь икорочки из вазок,
Да выпей крепкого вина.
Уснул Змеёныш, вот разбойник,
Пыхтит во сне и так смердит!
В бреду, охотчик до попоек,
Сказал секрет – и будет бит.
А Пётр, виновник всей поэмы,
Был Павлу брат, как есть меньшой,
Не ведал Пётр всей дилеммы,
Вёл образ жизни – удалой.
И силой был не обделён он,
Разумен был не по годам,
Но то, что будет в граде Муром,
Судить, наверное, не нам.
Князь Павел, Петю обнимая,
Почти не сдерживая слёз,
Про Змея участь объясняя,
Как брату, ставит он вопрос:
– Змей этот – просто воплощение
Людских пороков и грехов.
С таким бороться не могу я –
Сам не лишён дурных оков.
Попробуй, Петя, ты меньшой,
В тебе грехов покамест нет,
Меч разыскать – труд не большой,
Ты чист душой, в тебе тот свет,
Который Змея победит,
В руках энергию копя,
Среди глухих могильных плит,
Найдёшь ты меч богатыря!
Скорее, брат, бери коня,
Сегодня звёзды мне не лгут!
И не забудь: богатыря,
Похоже, Агриком зовут.
За брата – брат, за кума – сват,
Из века в век на том стоим.
И хоть у князя был свой штат,
Уж скачет Пётр в путь один!
Встречает мудрого волхва,
С такими лучше напрямик!
– Что, княже, нужно от меня?
Ты не смотри, что я старик.
В бою бывал и ранен был,
Но знаешь, Бог меня хранил!
Я вижу все твои мечты,
Сам молод был – такой, как ты!
Ты ищешь меч богатыря?
Найти его не мог никто, уже давно,
Но добрые дела творя,
Найдёшь его ты все равно!
«С чего начать?» – воскликнул князь,
Но волхв умолк, да и уснул.
Князь вдаль взглянул, перекрестясь,
Коня пришпорил, не взгрустнул.
Надежда есть и цель ясна,
А дальше – пусть поможет Бог,
Вдруг белка, шустрая одна,
Вскочила, прямо из-под ног!
А взгляд, ну кто подумать мог,
Понятней слова всё сказал,
И князь, хоть был и очень строг,
За белкой тут же побежал!
И путь сквозь лес, через поля,
Нелегок был, но наш герой,
Смиренно Господа моля:
«Я брату нужен! Я с Тобой!»
Порой теряя белки след,
Порою падая без сил,
Порой не видя белый свет,
Почти дополз и …– победил!
Нашел погост и там был меч.
Все знают местные зверьки!
«Спасибо!» – к белке молвит речь,
Но бросил взгляд – одни пеньки.
– А где ж помощница моя?
Не испугалась ли меня?
В лесу живя, быть может, здесь,
Боится слышать часто лесть?
Ну, знай, помощница моя,
Я благодарен! – «Здесь судьба
Тебе открылась, а не я!» –
Услышал князь вдали слова.
– С кем говорю? Развей мечты!
– Не белка я, не зверь пушной,
Услышал голос сердцем ты,
Для добрых дел сей меч с тобой!
– А белка? – В Ласково она…
– А это где?
Но – тишина…
Князь тут же вспомнил голос брата –
Ещё немного и тогда – невосполнимая утрата!
Скакал, как есть, во весь опор,
Но только он вошел во двор,
Всё понял – начал править Змей,
А значит, бить его скорей!
Когда в палату прибежал,
Змей на подушках возлежал.
Ударил Пётр своим мечом –
Одним ударом Змей сражён.
Хвост покатился под кровать,
Хотел без тела удирать,
Но Пётр решил не отпускать –
Мечу велел рубить, кромсать!
Повсюду крови было море,
А там, где кровь, конечно – горе.
Обрызгал Змей Петра по локоть!
Своею кровью – в ней же похоть!
Сначала Пётр не заметил,
Что кровь у Змея не простая,
Пошёл в народ, поклон отвесил,
Но, силы медленно теряя,
Взглянул на руки – Боже правый!
Ведь нет на них живого места!
Все в струпьях – значит, Змей лукавый
Был сделан из гнилого теста.
Наш Пётр слёг. Теперь все тело,
Змеиный источая смрад,
Покрылось язвами. За дело
Взялись врачи – огромный штат.
Князь перепробовал все мази,
Ну хоть бы кто-то исцелил!
Включил заморские он связи,
Итог один – упадок сил.
– За что такое наказание
Меня постигло? – думал князь,
– Лежу в кровати, а в сознании –
Мечтаю: дали бы мне мазь!
Такую, чтоб все струпья разом,
Сгорели, слезли бы на нет!
Ну а сейчас лечебным глазом
Меня исследует весь свет!
Да, собралось врачей немало –
Из разных весей и столиц –
И каждый тянет одеяло –
Мол, самый лучший – падай ниц!
В итоге в этой катавасии
Князь только время потерял.
Но вспомнил, что в беде, несчастии –
Всегда друзей он собирал.
Позвал сейчас он друга детства –
Фому – лихого крепыша –
Нет, он не врач – иного средства
Ждёт с нетерпением душа!
– Фома, послушай, дорогой, –
Князь тихо другу прошептал, –
– Я верю, чувствую душой,
Напрасно здесь я пролежал.
Есть исцеление моё. Постой.
Не дальше дня пути коня.
– Да знаешь, малый я лихой!
Как в детстве, буду первым я!
Сказал и бросился он вскачь.
Куда? Да пусть несётся конь!
И зова сердца тихий плач
Разжёг в груди его огонь!
Фома, молвою окрылён,
Набрёл на тихое село,
Уж не упомнишь всех имён,
Но это – Ласково одно!
Здесь на окраине села
Жила в молитве и посте
Простолюдинушка одна.
О ней узнали скоро все.
За скромный нрав и простоту,
За мудрость, твёрдость, прямоту,
За светлый взор и детский смех
Лечить ей Бог доверил всех!
Февронией была она!
Любила ткать и песни петь,
И вот заходит к ней Фома!
Нескладный, руки словно плеть.
— Здесь ходят слухи, что людей
Ты знаешь средство, как лечить,
А князь, уж вот как двадцать дней,
У Бога просит: дай пожить!
Лежит при смерти юный князь,
Вокруг него весь цвет врачей,
И каждый хвалит свою мазь,
Устал весь двор от их речей!
Ведь с каждым днем слабеет князь,
Желтеют, вянут телеса,
Молва гласит, что ты, молясь,
Способна делать чудеса!
– Вези скорей его сюда!
Фома, присвистнул, обомлев:
– Чтоб князь – сюда? Открой глаза!
Пусть он больной, но он как лев,
Как тигр, как ястреб, как жираф!
И чтоб ему катить сюда?!
Уж лучше ты смири свой нрав,
Простая девушка труда.
– Тебя как звать, малой? Фомой?
Так вот послушай мой ответ:
Пусть приезжает в день любой,
Твой князь – сюда, здесь хворых нет!
Здесь я росла, здесь все моё:
И лес, и речка, и поля,
И здесь мне каждый куст знаком,
Здесь от природы я сильна!
Фома не знал, чего сказать,
Как примет князь такой ответ,
Быть может, лучше промолчать,
Чем получить сурово – НЕТ.
Фома вернулся сам не свой,
Ни пьёт, ни ест, молчит весь день,
Наутро, тихий, чуть живой,
Идет, скорей ползет, как тень.
Все рассказал он, не таясь,
– Что взять с девчурки – жизнь в лесу…
Князь оборвал его, крестясь,
– Я еду! Еду! Я – живу…
Фома, конечно, осмелел,
Ведь это ж он нашёл тот дом,
А князь слегка повеселел –
Ушёл из сердца снежный ком!
Князь лёг в телегу и уснул,
Казался тихим и ручным,
Фома всю ночь глаз не сомкнул –
Ведь для Фомы князь был родным!
Наутро – Ласково село,
Вон тот домишко в стороне,
Князь сразу понял – тут тепло,
А вон и девушка в окне.
Фома стучится – бьёт поклон:
Феврония, вот князь – лечи!
У князя денег – миллион,
Но без здоровья – хоть кричи!
Феврония взяла поднос,
На нём сверкнули два кольца –
– Я не могу лечить без слёз,
А силу черпать без венца!
Не стоит мне лечить его –
Ему на сердце тяжело!
А чтоб лекарство помогло,
И чтобы сердце отлегло,
Своё я сердце приложу,
Здесь сила вся в единстве душ.
В болезни князя нахожу –
Он будет жить, но как мой муж!
Фома схватился за косяк,
Лицо похоже на свеклу –
Слуга сдержался кое-как,
Споткнулся в гневе о метлу…
Вернулся к князю – так и так:
– Совсем в глубинке нет ума –
Простолюдинка, так, пустяк,
За зелье требует – тебя!
Князь встрепенулся – в сердце свет
Его встревожил неземной,
Ему понравился ответ.
– Пусть лечит, будет мне женой!
Фома поплёлся сам не свой,
Ответ не смея передать,
Ведь это надо же – женой
Простолюдинку называть!
Слуга решил схитрить слегка,
Чтоб князю не сжигать мостов:
– Как знаешь ты наверняка,
Что скоро будет князь здоров?
– Ты смажь все струпья, но один,
Оставь, пусть Бог хранит тебя!
Вот мазь, кольцо – пусть господин
Теперь Женой зовет меня!
Фома вернулся – пожелтев,
Зато кольцо сверкало сильно,
Князь принял дар, потом, надев,
Сказал: «Намажь меня обильно,
Той мазью, что ОНА дала.
Я верю, в ней мое спасение,
И если буду как скала –
Здоровым – будет ей везение!
Примчусь сюда, чтоб обрести
Покой и радость, мир обычный.
По жизни двум в кольцах идти,
Не в два, а в десять раз привычней!»
Фома вздохнул – не возражал,
Намазал князя вдохновенно,
Один же струп не врачевал –
Боялся деву – откровенно.
Хотел Фома, чтоб был здоров
Его любимый с детства крёстный,
А что женитьба – от оков,
Еще найдется выход сносный.
С тем и приехали домой
Фома – усталый, чуть живой,
А князь – вернулся удалой,
Без струпьев, обручён с женой!
Наутро встал, зовет слугу
– Фома, мне лучше, я не лгу,
Вот только вроде обещание
Я дал кому-то на прощание?
– Забудь, пожалуйся на память,
Лежал ты при смерти, в бреду,
Ты мне доверь, как дело справить,
Спокоен будь – не подведу!
Прошло дня три – и вдруг опять,
Не помогли друзей объятия,
Все струпья стали выступать –
Похоже, сильное проклятие.
Мазь перестала помогать,
Ушла вся сила, без следа,
Князь снова начал увядать,
И во дворце опять беда.
Князь осознал свое падение.
Раз слово дал – держи его!
И тут такое наваждение
Им овладело – ого-го!
Князь тихо шепчет сам себе:
– Ты что же, друг, кривишь душой?
Девчурка вверилась тебе,
А ты, как пёс, удрал домой.
В душе все пусто, ну а сердце
Как будто кто зажал в тиски,
Я не могу сидеть на месте,
С ума схожу я от тоски.
А у Фомы рецепт простой:
– Забудь её, ведь все в порядке,
Здесь знатных дам – наперебой,
Сними кольцо, живи в достатке!
Да за тебя пойдет любая!
Будь то принцесса иль княжна,
А та, из Ласково, простая –
Ты ей не пара, не ровня.
А то, что поддался ты чарам,
Ну что такого? – Был больной.
Чем придаваться разным карам,
Давай закатим бал большой.
Мы позовем всех дам заморских,
К тебе приедет целый мир,
Ты отдохнешь от дел конторских
В кругу принцесс, боярынь, лир!
-Да, я бы тотчас согласился,
Взял бы бумагу и перо,
Созвал бы всех! Но! Утомился!
Мне сердцу больно и… темно!
Ведь я не бегал от сражений,
В бою не раз я побеждал,
А вот житейских наваждений
Я, видит Бог, не избежал.
А снять кольцо труда не надо,
Один лишь миг – и вот оно,
Но, что-то холодно мне стало,
Закрою дверь, а ты – окно!
Постой, мне чудится поляна,
Там моя милая в слезах,
Мое же тело без изъяна,
Здесь же душа – как на гвоздях.
А может, выполнить причуду?
– Ты что, сдурел? Ведь ты же князь!
Враги вылазят отовсюду,
Хотят претендовать на власть.
Жениться надобно с расчетом:
Чтоб увеличить капитал!
И чтобы твой престиж при этом
Врагов и недругов пугал!
-Ты прав умом, а сердцем – Я!
Там, в Ласково, моё спасение,
Вели скорей подать коня!
Здесь правил нет, есть – воскресение!
Душа ликует у меня,
Как я вернусь к своей пичуге,
Как расскажу ей обо всём,
Ведь приняла меня в недуге!
Теперь пусть примет как княжна!
– Ну ты, ей-Богу, помешался,
Ведь вас погонят в дважды два!
– Нет, я и так порядком мялся,
Теперь скачу во весь опор.
Ух, как же долго я решался!
Хочу скорей придти во двор,
В котором с милой обвенчался.
И… князь закончил разговор,
Он поскакал к своей любимой,
Забыв про всё, во весь опор,
Он был юнцом, а стал – мужчиной.
Откинул наставленья – прочь,
Он чуть любовь не опрокинул,
Потом жалел бы день и ночь.
И для истории бы сгинул,
Как множество князей других,
Которых время стёрло в дым!
А здесь, в объятиях родных,
В любви своей он стал святым.
А что потом? Венчание в церкви,
Затем, конечно, пир горой,
Луна и звёзды – все померкли,
Снег летом выпал озорной.
Князь Павел с Анною женою
С любовью приняли чету,
Но старый князь хотел покою,
Он с честью выполнил мечту,
Чтоб в доме сильный был преемник,
Чтоб властен был, но не жесток,
Князь Пётр – лучший был наследник,
И Павл ушел, всему свой срок.
И, Богу душу отдавая,
Возвел Петра он на престол.
А Анна плакала, взывая,
Чтоб взял её, один не шёл!
Вот так всегда, сначала лаской
Чуть засветлеет полоса,
Потом глядишь, там с чёрной краской,
Вдруг надвигается гроза.
Пётр начал править потихоньку,
Завоевал авторитет,
Врагов учил он полегоньку,
С друзьями был же тет-а-тет.
Собрал однажды князь пирушку,
Дружина – как один кулак,
Недавно выиграл войнушку
Ведь битва воину – пустяк!
Пирует князь, не сняв кольчуги,
Да, много подвигов у них.
Вдруг кто-то вспомнил о супруге,
– Князь, не печалься, что ты стих?
– Не знаю я, но вот молва!
Порочит горлицу мою!
Все говорят, что не чета,
Кому я сердце отдаю?
– Князь, перестань, ты оскорблён?
Кто мелет – может быть, враги,
Да среди всех боярских жён
Уж столько лепят чепухи…
– Мол, крошки со стола сметает
Моя избранница порой.
– А ты проверь, и кто болтает
Краснеет пусть перед тобой.
– А что – идея неплохая,
Зову сейчас же всех за стол!
И там посмотрим, наливая,
На что способен слабый пол!
Пришла вся знать того селения,
Сверкают бусы, жемчуга,
А князя скромная супруга,
Как в храм одетая пришла.
Эх, глаз лукавый всё смекает,
В конце обеда, втихаря,
Его избранница сметает
В ладошку крошки. «Пойман я!» –
Князь удивился не на шутку:
– Скрываешь, солнце, что от дам?
Всем на секунду стало жутко –
Пахучий ладан спрятан там!
Ну вот, краснеть, похоже, нужно,
Всем разнаряженным в шелки,
А кто прекрасен не наружно,
Все сплетни для того мелки.
Жену князь обнял как невесту,
Хотел он с ней пуститься в пляс,
Но понял: это все не к месту,
В руках звезду держал сейчас!
А всем присутствовавшим дамам,
Уже румяна не нужны,
Всех потянуло сразу к храмам,
Пусть примет Бог часть их вины.
Они привыкли к разносолам,
К обилью пищи, не к посту!
А что могло бы быть уколом,
Лишь подчеркнуло красоту!
С тех пор всегда старался князь,
Супругу слушать, не ленясь,
И даже сложных споров вязь,
Жене доверил, не таясь.
На это сразу же вопрос
Возник в умах, похож на жабу:
– Мы видим, князь уже подрос,
Но не хотим в советах бабу!
Что делать, в Муроме тогда
Князь правил вроде монархично,
Но не гнушался иногда
Поговорить со знатью лично!
Все ополчились, грех творя,
Кричат – теперь нам стало худо!
А все Феврония твоя!
Пусть убирается отсюда!
-Вот это да, вот поворот,
Прогнать жену – лихой народ!
Решился, твёрдым буду я!
С тобой, Феврония, моя!
– Хотите княжить без меня?
Феврония и я – одно!
– Ах, так! Не можем жить и дня!
Другого, видно, не дано!
Тогда, не долго горевав,
Князь погрузился на ладью,
Почти вещей не собирав,
Всем поклонился и – адью.
Конечно, с ним жена – певец
Простых и сложных его дум,
Что жизнь – пройдет, для двух сердец –
Важнее вечность, а не шум!
С собою взял он прежних слуг,
Один – высокий был такой,
Но только Пётр уснул, как вдруг
Стал встреч искать с его женой.
Феврония всё видит ясно,
Её лукавством не пронять,
Ему вопрос: «Глядишь – опасно,
Не хочешь ли меня обнять?
А лучше вот – возьми-ка кружку,
Да справа зачерпни воды.
Простая? Эх, нашел подружку!
А слева? Та же – знаешь ты!
Со всех бортов вода простая,
Так и плотское естество,
У самого жена – крутая,
Схлопочешь дома – видишь – ВО!»
Удрал, как заяц, он вприпрыжку,
Куда же спрятать взор – не знал,
Прочла Феврония, как книжку,
Его желаний пыл, накал.
Тем временем пристали где-то,
В лесу пустынном и сыром,
Зажгли огонь, уже не лето –
Как выживать в краю таком?
В итоге ночь прошла спокойно,
Грел пламенем своим костёр,
Как только люд вздремнул довольно,
Из Мурома прибёг дозор.
– Нам Пётр нужен, дюже срочно,
Без Вас в столице сыр да бор!
Все лезут править – это точно,
А там, где все – там перебор.
Мы просим Вас, великий княже,
Вернуться с милою женой,
В столице Муром быть на страже
Покоя, мира, как герой!
Князь Пётр с женой переглянулись,
В них злобы нет – не по годам!
И в тот же день домой вернулись,
Здесь Богу славу я воздам!
С тех пор в столице – знамо дело –
Никто не лезет на рожон!
Князь правил долго и умело,
С одной, мудрейшей из всех жён!
Эпилог
Когда же старость наступила
Всем на земле приходит срок,
В монастыри ушли — что было,
Как знак, судьбы земной итог.
Князь Петр, чувствуя, приходит,
Его земным стезям конец,
Послал к Февронии — пусть проводит,
Здесь на земле он нежилец…
Феврония хотела с мужем
Предстать пред взором Судии,
Ни дня одна прожить не сможет:
«Постой, князь Петр, не уходи!
Сейчас дошью Творца икону,
Последний сделаю поклон,
Пойдем мы вместе к Его трону,
Пусть нас не судит строго Он!»
Вот так, ушла, держась за руки,
Святая русская чета,
Им память, царство без разлуки,
И честь на многие века.
Конец
